Книги, Обожженные крылья ангела

Феникс и голубка

Феникс и голубка

Родовой замок Гленсдейл возвышался над окрестностями, мягкие очертания которых служили идеальным фоном для этого величественного творения. Замку было несколько сотен лет, и все эти годы он всегда принадлежал семейству Джеймса Фермоя. Джеймс был единственным наследником лорда Фермоя, сурового и властного аристократа, который пользовался огромным уважением и непререкаемым авторитетом в своём кругу. Джеймс ехал на машине домой и по дороге меланхолично рассматривал привычные картины, тоскливо думая о предстоящей неприятной беседе с отцом. Надо сказать, он изрядно трусил и мечтал, чтобы всё поскорее закончилось. Он никак не мог догадаться, откуда и как отец узнал о его планах жениться на Аните, но факт был налицо. Отец категорически потребовал его немедленного приезда домой для объяснения. Здесь нужно сделать небольшое отступление, чтобы стали понятны страхи Джеймса.

Лорд Эдвард Фермой был известен своими невероятно жесткими взглядами и моральными принципами. Он считал, что долг каждого аристократа — это сохранение устоев аристократического общества в том виде, как они сложились в течение всей истории. Он негодовал и возмущался, когда сталкивался с примерами распущенности и легкомысленного отношения к браку молодых представителей дворянских семей. С его точки зрения, брак являлся основой общества, поэтому ему следовало уделять особое внимание. Читая в газетах или узнавая о случаях женитьбы аристократов на людях не их круга, он неизменно разражался возмущенной тирадой и долго не мог успокоиться. Поэтому представить себе ситуацию, в которой его собственный сын мог позволить себе нечто подобное, было совершенно невозможно. Он осознавал, что это нанесет непоправимый урон его собственному авторитету в глазах всего общества.

Джеймс понимал, что ему придется приложить неимоверные усилия, чтобы объяснить отцу свои взгляды и, что самое главное, отстоять их. А его намерение защищать право на собственный выбор было нешуточным. Как объяснить старику, что Анита — это лучшее, что может произойти в жизни любого мужчины. Ему завидуют все приятели и все, кто хоть раз её видел. Впрочем, он зря называл отца стариком. Лорду было всего пятьдесят три года. Джеймс был ранним ребенком. Его мать умерла довольно рано, и отец, который любил её безмерно, так больше и не женился. Джеймса это устраивало, потому что не возникало никаких проблем с наследством и титулами. Всё принадлежало ему. Хотя иногда ему было жаль отца, ведь Джеймс не был законченным эгоистом. Он просто предпочитал, чтобы всё в его жизни было просто и удобно. И вот теперь этот неприятный разговор, от которого, как понимал Джеймс, ему не отвертеться. Но он решил потерпеть это ради Аниты — она того, бесспорно, стоила.

 

Их разговор получился в высшей степени неприятным и ожесточенным. Джеймс понимал, что этот шанс у него единственный. Если отец закроет эту тему, то вернуться к ней будет невозможно.

— Но я люблю её! Можешь ты понять это или нет? Или для твоей аристократической гордости это понятие неведомо? — с отчаянием почти кричал он отцу.

— Моя гордость здесь совершенно не причём. Прежде всего, не смей повышать на меня голос, даже когда ты злишься. Пойми меня правильно, не надо воспринимать меня замшелым ретроградом или ещё кем-нибудь в таком роде. Это слишком далеко от истины. Вопрос не в чистоте крови или высокомерии аристократа. Речь идёт совсем о другом. Нельзя отрицать, что существует целый пласт культуры — традиции, привычки, нормы поведения, которые связаны с нашим образом жизни. То, что тебе кажется простым и естественным лишь потому, что ты знал это с раннего детства, может показаться другому человеку категорически непривычным и непосильным. Ты пойми, каждая деталь и мелочь требуют знания и умения. Как себя вести, как представиться, какими приборами пользоваться, как одеваться, как общаться — ведь это огромный объем знаний, которые люди нашего круга осваивают с детства. А девочке из простой семьи всё это незнакомо и непривычно. И более того, она может посчитать это не значимым и нарочитым. Но ты знаешь прекрасно, что человека, не соблюдающего эти правила, просто не примут в этот круг. Она навсегда останется чужой, она станет изгоем, её будут сторониться и избегать. Ты этого хочешь? А ты подумал даже о такой мелочи, как любой прием? Ты удалишься общаться с приятелями, а она-то что будет делать? Будет ли с ней кто-нибудь общаться? Принимать в свой круг? Нет, не будут, и ты это прекрасно осознаешь. А если не осознаешь, то ты невероятно глуп и наивен. А что если вас не будет приглашать никто из общества? И что ты тогда будешь делать? Ты сам готов к роли парии?

— Бог мой, это такие мелочи, — слабо возразил Джеймс. — Ты говоришь о совершенных пустяках.

— Вся жизнь состоит из таких пустяков, — ледяным тоном ответил отец. — Так я и знал, что ты об этом даже не подумал.

— Да, не подумал! И что теперь? Мне не жениться на любимой девушке только потому, что она не умеет аристократически пользоваться вилкой и ножом? Какая чушь! Ты хоть сам себя слышишь?

—Да, — вздохнул лорд, — логика и дискуссия никогда не относились к твоим сильным сторонам. Прежде всего, не искажай аргументы и не подменяй их. То, о чём я говорил, гораздо серьезнее, чем столовые приборы. Но пока ты не способен осознать, что именно я говорю. Я даже не уверен, будешь ли ты на это способен. Поэтому я сообщу тебе свое решение следующим образом. Я дам тебе свое разрешение на этот брак, только в том случае, если сочту уровень этой девушки достойным нашего статуса и уровня. Я понятно изложил свою мысль?

— Нет, совершенно непонятно, — насторожился Джеймс. — Ты что хочешь, чтобы я с ней занимался этикетом? Готовил к роли будущей леди Фермой?

— Совершенно правильно, — невозмутимо ответил отец. — А говоришь, «непонятно».

— А как ты себе это представляешь? — Джеймс был потрясен этой нелепостью. — Мне ей что, уроки давать?

— А почему бы и нет? — бесстрастно ответил лорд. — Правда, я сразу предвижу проблему, которая обрекает это мероприятие на полный провал. Ты, увы, бездарный учитель, сын мой.

— Ну, так научи её сам, — огрызнулся Джеймс, обиженный таким невысоким мнением о себе.

— А почему бы и нет, — вдруг неожиданно легко согласился отец. — Таким образом, я смогу тебе показать, что я принципиально не возражаю против твоего брака на девушке более низкого происхождения. Я возражаю против безответственного отношения к такому серьезному вопросу как брак. Да, кстати, таким образом, мне будет гораздо легче контролировать качество подготовки, — удовлетворенно завершил он. — Но мы с тобой заключаем честный договор, что если она не будет соответствовать моим требованиям, то ты оставишь эту идею о женитьбе. И ещё, если она не понравится мне при первой встрече, или я сочту, что она совсем не подходит, то тогда даже занятий не будет. Ты принимаешь эти условия? Впрочем, к чему этот вопрос? Других условий просто не будет.

Было явно видно, что ему самому понравилась эта идея. Джеймс вздохнул и согласился. Отец однозначно был прав в одном, что спор — это не самая его сильная сторона. И он начал напряженно размышлять, как преподнести эту бредовую идее Аните.

 

К его облегчению Анита неожиданно легко согласилась на это предложение. Пока он путано и сбивчиво объяснял предложение отца, Анита внимательно слушала, а потом рассмеялась и сказала, что восхищается лордом. Нельзя было найти более изящного решения разрушить эту помолвку. Она сказала, что готова принять вызов. Она ясно понимала, что лорд будет пристрастен и неумолим, но столь же ясно осознавала, что без согласия отца Джеймс не решится на брак. Отец, титул, деньги, привычный образ жизни — всё это имело для него огромное значение. Ей ничего не оставалось делать, и она согласилась.

Через неделю, когда Анита уволилась с работы, они выехали в Гленсдейл. Анита восхищенно рассматривала окрестности, ахала и восторгалась. Она как будто совсем не волновалась предстоящей встрече с его суровым отцом. Джеймс даже успокоился. Но как только он увидел замок, тяжелые предчувствия снова овладели им. Анита была столь беспечна только потому, что не была знакома с лордом Фермоем. Джеймс оказался прав, потому что приём был безукоризненный по этикету и невыносимый по существу. Когда дворецкий привел их в библиотеку, отец даже не встал из-за стола. Он сухо поприветствовал сына и тут же попросил его удалиться. Джеймс попытался возразить, но под холодным взглядом отца смешался и молча вышел. Когда они остались одни, лорд внимательно посмотрел на Аниту и сказал:

— Итак, Вы и есть Анита? — полувопросительно сказал Эдвард. — И Вы вроде невеста моего сына.

— Совершенно правильно. Меня зовут Анита. Только я не «вроде невеста», я — просто невеста Вашего сына.

— Ну что же, достойный ответ, — по-прежнему холодно сказал лорд. — Постоять за себя Вы можете, это я вижу.

После этого он спросил, точно ли она поняла предстоящую ей задачу. Анита начала заметно волноваться, но отвечала четко и уверенно.

— Мне Джеймс кратко объяснил, что мне предстоит. Я готова к этому. Я искренне благодарна Вам за то, что Вы согласились для меня сделать.

Лорд заметно посуровел и сказал, что она вряд ли представляет, что именно ей предстоит. Он не намерен подыгрывать и будет к ней довольно строг. Даже более того, он будет безжалостен. Анита его выслушала, но не стала отвечать, а просто кивнула головой в знак согласия и понимания. Лорд, казалось, был удовлетворен тем, что он видел и слышал.

— Можете считать, что первый экзамен вы прошли. Что вы умеете?

—Я многое умею, но в данной ситуации это не имеет значения. Я не хочу доказывать Вам, что я тоже чего-то стою и не являюсь пустым местом. Это имеет отношение к другому миру. В Вашем мире я мало что знаю и умею. Я предлагаю считать, что я ничего не знаю. Мне кажется, что нам обоим так будет гораздо проще. И первое, что я абсолютно не знаю, это то, как мне к Вам обращаться.

— Еще более достойный ответ, — лорд немного смягчится. — Обращение «милорд» и «сэр» вполне меня устроит. Я внимательно Вас слушал и могу отметить, что с изложением мыслей у Вас неплохо. Я буду заниматься с Вами этикетом и нормами общения. Моя добрая знакомая, леди Карсдейл, любезно согласилась ознакомить Вас с тем, что какую одежду предписывают различные обстоятельства и приемы. Всё, что касается приема гостей, объяснит мой дворецкий Генри, он прекрасно в этом разбирается. Мы же с Вами начнем с практического освоения этикета. Я буду объяснять все необходимые действия, а Вы немедленно их будете использовать. Например, правила поведения за обычным обедом Вы уже во время ужина будете применять на практике. Я буду объяснять ошибки и оценивать Ваши действия. Как Вам нравится такой сценарий?

— Очень нравится, милорд, просто не терпится начать.

 

Анита оказалась весьма способной ученицей и легким в общении человеком. Она совершенно не обижалась, если лорд сурово критиковал её или был недоволен. Он был действительно очень пристрастен, требовал от неё безукоризненности во всём, был нетерпим к любым ошибка и оплошностям. Она почти не слышала от него слов похвалы или одобрения, но старалась не обращать на это внимания, хотя и всплакнула несколько раз у себя в комнате. Она даже не стала жаловаться Джеймсу, который первое время приезжал почти через день. Надо сказать, что он совсем не интересовался процессом обучения. Он искренне считал, что отцу нужно было найти какой-либо предлог для того, чтобы дать разрешение на брак и не уронить свое аристократическое достоинство. Анита попыталась рассказать ему несколько раз о своих успехах, но быстро поняла абсурдность своих попыток. Ему были безразличны и её успехи и удовольствие от занятий. А ей действительно нравился процесс обучения таким вещам, о которых она подчас и не слышала. Она была счастлива, что у неё был самый лучший учитель, о котором даже мечтать было невозможно. Представить, что её будет обучать этикету и манерам сам лорд Фермой, она не могла в самом волшебном сне.

Впрочем, лорд Фермой тоже не мог представить такой ситуации. Всё получилось весьма неожиданно и спонтанно, что было для него несвойственно. Он уже не один раз пожалел о своем решении. По правде говоря, он надеялся на то, что, во-первых, Джеймс будет принимать в этом участие и увидит всю безнадежность этой затеи. И, во-вторых, он ожидал, что девушка не выдержит напряжения и откажется спустя непродолжительное время. Но, увы, сын полностью устранился от этого процесса, а девушка и не думала опускать руки и отступать. Теперь лорд сердился сам на себя и никак не мог привыкнуть к такой невероятной ситуации, именно этим еще и объяснялась его излишняя суровость. Но этот период длился недолго.

 

Со временем стало заметно, что отношение лорда к девушке несколько потеплело. Постепенно манеры Аниты становились безупречными, и он был весьма доволен собой. Она давала всё меньше и меньше поводов для его суровой критики, и Эдвард начал расслабляться. Леди Карсдейл пригласила Аниту на небольшой прием, после которого выказала Эдварду своё восхищение девушкой. Он ничего не сказал, но втайне ощутил гордость. Спустя какое-то время лорд искренне признался самому себе, что он начал получать удовольствие от процесса обучения. Так незаметно они перешли к более свободному общению. В один из дней за завтраком Эдвард неожиданно сказал:

— Я предлагаю изменить два аспекта нашего общения. Первое изменение заключается в том, что нам пора перейти к беседам на более серьезные темы. Мы будем с Вами обсуждать и изучать различные вопросы из области литературы, этики, искусства. Второе изменение будет, возможно, более неожиданным. Я предлагаю перейти к менее формальному обращению, хотя мне это и несвойственно. Мне кажется, что будет справедливо, если будете чему-то учиться не только Вы, но и я. Поэтому начнем мы с того, что изменим Ваше обращение ко мне. С этого дня можете звать меня просто Эдвард.

— Вы удивили меня, — искренне сказала Анита. — Я не ожидала от Вас, милорд, такой готовности к переменам.

— А вот льстить мне необязательно, — лорд усмехнулся, но было видно, что было приятно.

— Хорошо, больше не буду, — весело сказала Анита. — С чего же мы начнем? Какая тема будет первой?

Лорд был приятно удивлен, когда обнаружил, что у девушки есть разносторонние и глубокие познания во многих областях. У неё было удивительное сочетание незаурядного ума и почти детского любопытства. Эдвард незаметно для себя привык к ежедневным прогулкам и беседам. В них было волнующее очарование свежести общения и интеллектуального наслаждения. Ему нравилась их игра, когда Анита называла тему, а он развивал эту тему, рассуждая и объясняя. Она очень внимательно слушала, подчас задавая неожиданные вопросы, которые ставили его в тупик. Она смотрела на всё с какой-то непривычной для него стороны, и ему было довольно любопытно исследовать знакомые темы с незнакомой точки зрения. Постепенно их общение вышло за рамки бесед лектора и внимающей ученицы. У Аниты оказался неисчерпаемый набор интересных для неё тем, казалось, им не будет конца. Джеймс приезжал все реже и реже. Анита сначала заметно скучала и переживала, но Эдвард в такие минуты старался загрузить её как можно больше. Анита отвлекалась, и грусть проходила. Но самого Эдварда редкие приезды сына очень беспокоили, он слишком хорошо его знал.

Их общение становилось всё более живым и дружеским. Лорд раскрывался с неожиданной для Аниты стороны. Она находила в нем всё больше и больше достоинств. Он открывался ей как умный собеседник, тонкий знаток литературы и искусства и просто добрый человек. К тому же, у него оказалось тонкое чувство юмора, чего, к сожалению, Джеймс был совершенно лишен. Приезды Джеймса стали совсем редкими, но Анита стала как-то меньше огорчаться по этому поводу. Она с удивлением отметила, что гораздо больше ее беспокоит, когда приезжает добрая знакомая Эдварда, леди Карсдейл, и они уединяются в библиотеке поболтать. В один из дней Анита поняла, что банально ревнует лорда, чему внутренне возмутилась и категорически запретила себе это делать впредь.

 

В один из солнечных дней они гуляли по парку и дошли до самой реки. Эдвард предложил посидеть на деревянной скамье, которая стояла на вершине холма. С этого места открывался невероятно красивый вид на излучину реки. Они молчали какое-то время, любуясь ликами солнца, играющими на поверхности воды. Так было спокойно и хорошо, что Анита наконец-то решилась и задала вопрос, который давно её мучил. Она спросила, почему лорд так больше и не женился. Эдвард нахмурился и долгое время молчал. Анита уже пожалела о своём любопытстве и собралась извиниться за свою бестактность. Но Эдвард начал говорить:

‒ Я очень любил мать Джеймса. Она умерла через несколько лет после рождения сына. Она была удивительной женщиной. Красивая, умная, добрая. Это был как подарок судьбы для меня. Такую женщину редко можно встретить. Вот я и не встретил, — завершил он свой короткий рассказ.

‒ Как печально и несправедливо, — вздохнула Анита.

 ‒ Видишь ли, дитя моё, ничто не вечно в этом мире. Надо всегда быть к этому готовым, это грустно, но мир устроен именно так, ‒ сказал лорд и негромко продолжил. ‒ Всё, и страсть и верность, хрупко! Где ты, феникс, где голубка? Их огонь огнем сожжен.

Анита повернулась к нему и тихим голосом чуть нараспев продолжила:

 ‒ Так слилось одно с другим, Душу так душа любила, Что любовь число убила — Двое сделались одним.

‒ Как? Ты знаешь это стихотворение Шекспира? — искренне поразился Эдвард.

‒ То, что я незнатного происхождения, не означает, что я не могу знать Шекспира, — улыбнувшись, мягко сказала Анита.

— Ради бога, извини, — смутился Эдвард. — Я не это имел в виду и совсем не хотел тебя обидеть. Просто я мало встречал людей, которые так легко могут процитировать столь редкое произведение. Ты продолжаешь удивлять меня. Вот так, дитя моё, как говорит поверье, для возрождения феникса должна появиться голубка, которая будет готова слиться с ним, не боясь сгореть в огне. Увы, в моей жизни голубка так и не появилась. Хватит говорить о грустном, нам пора домой.

Домой они шли в полном молчании. Эдварду показалось, что что-то неуловимо меняется в их отношениях, но он немедленно отогнал эти нелепые мысли и ощущения. На другое утро, сидя за завтраком, он невольно прислушивался, ожидая услышать, наконец, легкие шаги девушки и увидеть её улыбку. Он даже с каким-то страхом понял, что ждет появления Аниты с нетерпением, более подходящим для юноши, нежели для человека его возраста. Тем более, это же невеста его сына, и такое отношение неприлично и неприемлемо. Тут он подумал о том, что Джеймса не было уже две недели. Лорд начал подозревать худшее и, к сожалению, он был прав. Джеймс увлекся другой женщиной.

 

У редких приездов Джеймса было объяснение — Маргарет, подруга Аниты. Джеймсу не хотелось участвовать в скучном, как ему казалось, учебном процессе. Он откровенно считал это блажью отца и честно говоря, боялся этой затеи. Ведь если у Аниты не получился, то он сам обещал отцу, что откажется от брака с ней. Это его пугало, и он как страус спрятался и безропотно ждал окончания обучения. Поэтому, когда неожиданно позвонила Маргарет, он и удивился и обрадовался. Удивился, потому что они были совсем мало знакомы, он знал только то, что она близкая подруга его невесты. Обрадовался, потому что с ней можно было поговорить об Аните. Они стали часто встречаться и общаться. Сначала только об Аните, потом незаметно появились другие темы. Маргарет нельзя было назвать красивой, скорее привлекательной и аппетитной. Она не стеснялась показывать всё, чем её щедро природа одарила. Девушкой она была пусть недалекой, но бойкой и веселой. Ей явно нравился Джеймс, и она даже не пыталась этого скрывать. В один из дней она откровенно призналась ему, что всегда завидовала Аните, которая, по её мнению, не заслуживает такого замечательного молодого человека как Джеймс. Она слишком заносчивая и заумная, чтобы оценить его и восхищаться им. Джеймс несколько растерялся и не нашелся быстро, что возразить, чем Маргарет и воспользовалась, развивая тему «необыкновенного Джеймса». Надо сказать, ему это весьма понравилось, поскольку Анита была несколько скупа на восхищение его персоной. Спустя недолгое время Джеймс быстро привык к безустанному восхищению и поклонению Маргарет. Облик Аниты как-то незаметно начал терять своё сияние и очарование в его глазах. Ему всё больше хотелось проводить время с простой и понятной девушкой, такой как Маргарет. Тем более понятие о морали у Маргарет было гораздо свободнее, чем у Аниты, и они весьма быстро перешли к более близким отношениям. Она основательно заняла всё его внимание и время. Он всё больше проводил время с ней и всё реже приезжал в замок. Спустя какое-то время, не без подсказки Маргарет, конечно же, Джеймсу пришла в голову робкая мысль, что он поторопился с выбором. Маргарет явно будет гораздо более подходящей парой для него. Очень скоро он искренне в это поверил, потому что с ней ему действительно было проще и удобнее. А с согласием отца, думал он, на этот раз будет уже меньше проблем. Согласился на одну девушку простого происхождения, согласится и на другую. Какая ему разница, Анита или Маргарет? Как оказалось, тут он ошибался…

 

‒ Ты же разрешил мне жениться на Аните, так в чём же проблема с Маргарет? — ожесточенно сказал Джеймс. — Обе не имеют знатного происхождения. Только на одной ты мне разрешаешь жениться, а на другой нет? Как-то нелогично получается!

‒ И ты смеешь ещё рассуждать о логике? — возмутился лорд. — Ты поступил как последний подлец и после этого собираешься устроить со мной диспут? Я правильно тебя понимаю?

‒ Да не подлец я! Я искренне думал, что люблю Аниту, но я ошибался. Разве я не имею права ошибаться?

‒ Любой человек имеет право ошибаться, только это не ошибка. Это нечестный поступок по отношению к девушке, которая тебя любит.

‒ А что будет лучше, если я все-таки женюсь на ней, а потом мы оба будем мучиться всю жизнь? Глупо, но благородно! Тогда ты будешь доволен мною, наконец-то?

‒ Я думаю, что я уже вряд ли когда-либо буду тобою доволен, — сказал отец. — Я не могу тебя заставить жениться на Аните. Ты взрослый и свободный человек.

Джеймс вздохнул с облегчением, все-таки он был прав, и старику будет некуда деваться. Но остальная часть речи отца ему совсем не понравилась.

‒ Но что я могу сделать, так это лишить тебя титула и наследства. Именно так, — жестко подчеркнул он, видя изумленное лицо сына. — Причем ты сам на это согласишься. Я могу тебя лишить всего, это лишь потребует от меня усилий и времени. Другой путь — ты добровольно откажешься от всего сам, и я выделю тебе приличную сумму. Один раз, но этого будет достаточно для скромной жизни и поддержания семьи. Других вариантов у тебя нет. Считай, что мы заключаем с тобой новый договор. Жениться можешь когда угодно и где угодно, но, естественно, не в замке. Приглашать меня не нужно, я не приеду. Привозить свою жену тоже не стоит, я не намерен принимать её у себя дома. С Анитой будешь объясняться сам.

 

Джеймс вынужден был согласиться, у него не было другого пути получить хоть какое-то содержание. Он объяснился с Анитой, невнятно и сбивчиво рассказывая про внезапно вспыхнувшие чувства к Маргарет. Анита не произнесла ни слова. Она просто слушала и смотрела на него, не отводя взгляда. Дослушав его до конца, она так же без единого слова, вышла из библиотеки. Джеймс тут же уехал, отец впервые не вышел с ним проститься. Анита не вышла к ужину, извинившись и передав, что она плохо себя чувствует. На следующий день она собралась уезжать и пришла к лорду проститься. Она держалась стоически, но глаза были заплаканы. Немного дрожащим голосом она начала говорить слова благодарности. Эдвард сначала слушал, внимательно глядя на неё, но потом мягко прервал:

— Дитя моё, я ценю твое достойное поведение, но это не тот случай, когда ты должна демонстрировать мне невозмутимость леди.

Анита не выдержала и разрыдалась. Лорд вздохнул, он терпеть не мог женских слез. Он поднялся, усадил Аниту на диван и, ласково пригладив растрепавшиеся волосы, сказал:

— Я, к сожалению, ничего не могу сделать с недостойным поступком моего сына. Как бы я к этому не относился, это не в моей власти. Я, конечно же, лишаю его титула и денег, но для тебя это ничего не меняет. Ведь так?

Анита согласно кивнула головой.

— Всё, что я могу сделать, это смягчить этот удар для тебя. Я предлагаю тебе задержаться в моём доме и пожить здесь, пока ты не успокоишься и не решишь, что ты будешь делать дальше.

Анита яростно замотала головой.

— Подожди, глупышка, не торопись отказываться. Останься хотя бы на несколько дней. Мне кажется, что хотя бы восхитительные булочки и пирожные Нормы заслуживают того, чтобы остаться. Я не знаю, что можно еще сказать в такой ситуации, — тихо произнес лорд. — Как ты понимаешь, для меня она просто невыносима. Мне стыдно за собственного сына. Мне тоже нужна твоя помощь, если хочешь. Мне нужно хоть как-то реабилитироваться в твоих глазах. Я хоть так смогу загладить нашу вину перед тобой. Еще бы несколько месяцев назад мне было бы немыслимо представить, что я буду произносить такое слова. Но за это время я изменился. Я искренне уважаю тебя как хорошего и доброго человека. Мне не хочется так грустно расставаться. Это неправильно и несправедливо. Как ты думаешь?

Анита согласно кивнула головой.

— Вот и договорились, — с облегчением сказал Эдвард. — А теперь давай попросим подать нам чаю. Я давно так не волновался и не произносил такие речи, мне кажется, я даже устал. Так что чай будет кстати.

 

Они снова стали гулять и разговаривать как прежде. Только теперь темы у них были более грустные и болезненные. Они оба пытались, каждый по своему, осмыслить то, что произошло и что делать дальше. Анита всё искала ответ на вопрос, почему же так случилось. Что она сделала не так? В чем её вина? Эдвард, размышляя, говорил:

— Здесь нет твоей вины. И даже по-настоящему нет вины Джеймса. Мне, кажется, ты несколько неправильно восприняла Джеймса. Он мой сын, и я его люблю таким, какой он есть. Я допустил много ошибок в его воспитании. Он, к сожалению, вырос легкомысленным человеком, охочим до развлечений и легких связей. Он не любит углубляться ни в какие-то вопросы, ни в отношения. А ты, как я уже понял, девушка серьезная и незаурядная. Джеймсу было тяжело с тобой, он, может быть, подсознательно это чувствовал. Но ты очень красива и это его сбило с толку. Он польстился на внешнюю красоту, не задумываясь, что он будет делать потом со сложной личностью этой красивой женщины. Он сначала не обращал на это внимания. Но потом, когда стал приезжать сюда и стал видеть тебя настоящую, я думаю, он просто испугался. Он понял, что очень скоро ты раскусишь его и, может быть, даже бросишь. Он не сможет тебя удержать. А когда рядом оказалась Маргарет, менее красивая, чем ты, но и в тоже время более простая, ему стало легко и комфортно. Он именно об этом мечтал, он всегда тянулся к легким и неглубоким отношениям, сколько я его помню.

А ты с самого начала неправильно поняла его. Так часто бывает с отношениями между людьми. Мы сами любовно и наивно очаровываемся другим человеком. Мы набрасываем покрывало иллюзии, сотканное из обрывков слов, ложно понятых желаний, искаженных смыслов. Флёр иллюзии мягко окутывает образ человека, сливаясь с его очертаниями. Именно эту изящную пелену мы принимаем за истинный облик. Мы как бы создаем другую реальность, которой нет на самом деле. А сам человек не имеет к этому облику никакого отношения и живёт в своей реальности. Он такой, какой есть на самом деле. Он понятия не имеет о наших фантазиях насчет его способностей, желаний и надежд. При неизбежном столкновении двух реальностей высекается искра, и яркий свет рассеивает туман и полутени. И только теперь мы начинаем видеть всё иначе. Не хуже и не лучше. Просто иначе. Просто пришло твоё время увидеть настоящего Джеймса. Не придуманного тобою, а того, каким он является на самом деле. Конечно же, это причиняет боль. Но надо потерпеть, моя милая Анита, и всё пройдет. Я буду стараться помочь тебе, как смогу.

— Мне кажется, что я и Вас неправильно поняла, Эдвард, — задумчиво сказала Анита.

— Что ты имеешь в виду? — растерялся Эдвард.

Анита пожала плечами:

— Я представляла Вас чопорным высокомерным аристократом, презирающим всё, что не относится к вашему кругу. Как человека, набитого догмами и условностями, а Вы совсем другой. Так что у меня сейчас два процесса развенчания иллюзий, — несколько загадочно ответила она.

 

Анита задержалась в замке на целый месяц. Она знала, что бракосочетание Джеймса и Маргарет прошло скромно к полному неудовольствию невесты. Лорд Фермой, как и обещал, проигнорировал это событие. После свадьбы Джеймс так ни разу и не появился в замке, зная, что Анита живет по-прежнему там. Он считал, что это очередная излишняя прихоть отца, но спорить не рискнул. Отец официально лишил его титула, но выделил неплохую сумму и сказал, что на этом его участие в судьбе сына прекращается. Маргарет была возмущена таким решением лорда и закатывала мужу бесконечные скандалы. Она, видите ли, нарисовала себе дивные картины своей светской жизни и категорически не желала с ними расставаться. Она настоятельно требовала, чтобы Джеймс отправился к отцу и убедил его изменить свое решение. Если бы не её настырность, то Джеймс мог бы считать свою жизнь вполне сносной. Она настаивала на совместной поездке в замок, обижаясь на то, что её до сих пор не представили лорду. Джеймс пытался объяснить ей положение дел и принятые правила, но она не желала слушать. В один из дней она тайком от мужа отправилась сама, считая, что в случае её приезда лорду не удастся отвертеться, и он будет вынужден её принять. Но эта глупая уловка не удалась, ей просто отказали в приеме и отправили обратно без особых церемоний. Джеймс был в ярости, потому что понимал, как всё это выглядело в глазах отца. Маргарет прорыдала весь вечер, обвиняя его во всем и по-прежнему требуя как-то изменить эту ситуацию.

Джеймс узнал, что Анита уехала из замка и нашла место учительницы в какой-то миссии в северной Африке. Узнав новость, он испытал странное чувство. Это было одновременно и облегчение и сожаление. Облегчение потому, что ему было неловко с ней встречаться, неважно где, в городе или у отца. И сожаление, потому что к нему начало постепенно приходить осознание того, что он потерял. Это было пока еще смутное и слабое понимание, но оно усиливалось со временем. Её отъезд лишал его шанса вернуть всё обратно, если бы ему вдруг этого захотелось или это было бы возможно. Он сам не верил в это, но одна лишь мысль о такой возможности утешала бы его. Он понимал её желание уехать подальше, но ему почему-то было печально осознавать, что теперь она так далеко.

Прошло несколько месяцев. Отец так и не пригласил их за все это время ни разу. Он встречался с Джеймсом лишь один раз, когда приехал по какому-то делу в Лондон. Это была довольно холодная встреча, и, казалось, что, разочаровавшись в сыне, лорд потерял к нему интерес. Он так и не спросил его о Маргарет. Он выглядел очень подавленным и уставшим, даже постаревшим, казалось, что произошедшие события подкосили его и лишили жизненных сил. Джеймс чувствовал себя неуютно, и никак не мог найти верный тон в общении с отцом.

 

Прошло два года. За это время многое что изменилось. Его жизнь с Маргарет нельзя было назвать удачной или счастливой. Боясь, что он её бросит, Маргарет родила ребенка, несмотря на его протесты. Дети никогда не были целью жизни Джеймса, поэтому рождение дочери не принесло ему никакой радости. Только теперь Джеймс понял, о чём тогда говорил ему отец. Знакомые и приятели поздравили сдержанно его с женитьбой, но все избегали приглашать их. Постепенно круг его общения сократился до двух приятелей — холостяков, с которыми он встречался без жены. Деньги, выделенные отцом, очень быстро ушли на семью, поскольку Маргарет совсем не умела вести хозяйство и была весьма расточительна. Ему пришлось даже устроиться на работу, что было для него невыносимо. Он ненавидел свою контору, но это хоть как-то помогало сводить концы с концами. Характер Маргарет становился откровенно невыносимым, скандалы и склоки были теперь её излюбленным развлечением. Она была глубоко разочарована в муже, который, как ей казалось, жестоко обманул её. Она ждала красивой светской жизни с богатым аристократом, а вместо этого получила заурядного неудачника, о чём она сообщала ему с тупым постоянством. Отец так ни разу и не пригласил их в замок. Джеймс знал от знакомых, что он куда-то надолго уезжал путешествовать, но сыну об этом он даже не сообщил. Тем не менее, он жалел сына и по его указанию поверенные время от времени предоставляли ему небольшое финансовое содержание. Поняв, что Маргарет растранжирит любую сумму, Джеймс стал потихоньку тратить эти деньги на самого себя. Таким образом, его жизнь была вполне терпимой. Об Аните он так больше ничего и не слышал.

Однажды утром в их квартире раздался звонок. Это был дворецкий отца, Генри, который передал распоряжение лорда Фермоя для сына. Ему следовало немедленно явиться в замок. Растерянный Джеймс поинтересовался, не знает ли Генри причину этого визита, но Генри уклонился от ответа. Маргарет, узнав о приглашении, пришла в восторг и бесконечно повторяла, что наконец-то старик всё понял и переменил своё отношение. Теперь-то они заживут по-другому. Она истерически теребила Джеймса, требуя его совета, что ей надеть и как себя вести. Джеймс и Маргарет прибыли на машине рано утром, но их никто не встречал. Дворецкий сказал, что лорд Фермой просил их пройти в библиотеку, где он намерен сообщить им важные новости. Озадаченный Джеймс направился в левое крыло. Маргарет очень волновалась, потому что хотела предстать в лучшем виде. Она разнылась, что ей хотелось бы сначала пройти в свою комнату и переодеться. Но Джеймс, который последнее время перестал обращать внимание на жену и её капризы, резко сказал о том, что требования отца в этом доме соблюдаются неукоснительно. Маргарет фыркнула, попыталась что-то возразить, но под его тяжелым взглядом осеклась и покорно пошла следом, что-то недовольно бурча себе под нос.

Отец сидел за письменным столом и что-то читал. Первое, что бросилось в глаза Джеймсу, это явное преображение в его облике. Он смотрелся моложаво и подтянуто, но, самое главное, он выглядел абсолютно счастливым человеком.

— А, Джеймс! — радостно воскликнул он. — Проходи, я тебя ждал и рад видеть.

Джеймс в неподдельном изумлении смотрел и не узнавал отца. В нем проснулось любопытство, что же такое должно было произойти в его жизни для таких разительных перемен.

— Здравствуйте, Маргарет, — довольно холодно он кивнул невестке. Маргарет начала заискивающе говорить о том, как она рада видеть его, но он, небрежно махнув рукой, оборвал её. Лорд Фермой вышел из-за стола и обнял Джеймса, окончательно сбив его с толку такими нежностями.

— Ты прекрасно выглядишь, — искренне восхитился Джеймс. — Что было причиной такому изменению?

— Можно сказать, я возродился из пепла, как феникс, — несколько непонятно ответил лорд. — У меня важные новости для тебя. Я собираюсь жениться.

— Ты? — не веря услышанному, ошеломленно спросил Джеймс. — Когда? Зачем? На ком?

— Через две недели, — невозмутимо ответил отец. — А для того, чтобы ответить на вопрос зачем, нужно сначала сказать, на ком. Она сейчас придет, и ты сам всё увидишь и поймешь.

В коридоре раздались легкие шаги и мелодичный голос произнес: » Эдвард, ты здесь?»

— Да, голубка моя, — отозвался лорд, и в его голосе звучала неприкрытая нежность. — Мы все здесь.

В библиотеку вошла… Анита! Сияющая, счастливая, ослепительно красивая, его Анита. «Этого не может быть, это какая-то глупая жестокая шутка», — ошеломленно думал про себя Джеймс. Это был сокрушительный удар, от которого он никак не мог оправиться и сказать хоть что-либо вразумительное. Анита смешалась на секунду, но потом решительно посмотрела на него.

— Доброе утро, Джеймс. Рада тебя видеть. Здравствуйте, Маргарет, — она невольно повторила те же слова, которые только что сказал лорд. Она подошла к Эдварду и спокойно встала рядом с ним.

— Как это может быть? Ты же уехала в миссию учительницей? — невнятно пробормотал Джеймс.

Анита улыбнулась и просто сказала:

— Да, уехала и проработала там целых два года. Пока не приехал Эдвард и не предложил мне выйти за него замуж. Он довольно легко убедил меня. Он сказал, что жалко будет, если наши с ним невероятные усилия пропадут напрасно. Мы просто обязаны воспользоваться плодами этого колоссального труда. Мне решительно нечего было возразить, и я согласилась. Правда, я сказала, — тут она весело посмотрела на мужа, — что вполне возможно, что за два года я все позабыла и, очевидно, ему придется со мной снова заниматься. А он ответил, что готов заниматься со мной всю оставшуюся жизнь.

Пока она говорила, лорд ласково улыбался ей и согласно кивал головой.

— Я посчитал, что вы оба должны узнать об этом от меня. С этого момента вы оба будете оказывать будущей леди Фермой полное почитание и уважение. Она теперь хозяйка этого дома. У каждого из нас был выбор, и каждый его сделал. Джеймс выбрал страсть, отказавшись от любви. Маргарет построила свой брак на обмане и лжи, отказавшись от дружбы. Я выбрал любимую женщину, отказавшись от своих страхов и догм. Каждый из нас отказался от чего-либо, и что-то получил взамен. Каждый из нас получил то, что предпочел. Теперь нам предстоит прожить жизнь в соответствии со своим выбором. Я надеюсь, что мы сможем сделать это достойно. А там сама жизнь покажет, кто из нас был прав.

Джеймс, ничего не говоря, вышел из комнаты. Растерянная Маргарет, кривила губы, не понимая толком, что произошло. Но у неё было чувство, что она сейчас лишилась чего-то важного в своей жизни, причем лишилась навсегда. Она невнятно извинилась и вышла вслед за Джеймсом.

— Вот видишь, я же тебе говорил, что счастливого воссоединения семьи не получится, — вздохнул Эдвард.

— Все равно, мы должны были попробовать.

 

Анита писала приглашения в библиотеке, когда Джеймс вошел в комнату. Он встал перед ней и посмотрел прямо в глаза. У него были красные глаза, и немного дергалась щека. Он какое-то время кусал губы и не мог начать говорить, потом с неожиданной запальчивостью сказал:

— Это всё неправильно. Твоя месть очень глупая. Я понимаю, что очаровать моего отца тебе не составило труда. Я согласен, у тебя всё замечательно получилось. Умница! Браво! Давай я тебе поаплодирую, и мы на этом закончим эту комедию. К чему эти нелепые выкрутасы? Скажи просто честно, что ты хочешь всё вернуть назад. Хочешь, чтобы мы были вместе, что ты любишь меня по-прежнему.

Анита спокойно смотрела на Джеймса, но ничего не отвечала. В запале он продолжил:

— Хорошо, я признаю, что был глупцом и даже подлецом, когда женился на Маргарет. Да, я ошибся, с кем не бывает? Я знал, что мне плохо с ней. Но только сейчас, когда я тебя увидел, я понял, как мне плохо без тебя. Я хочу, чтобы ты вернулась. Я разведусь с Маргарет. Соглашайся! Мы немедленно уедем, у меня не столько денег как у отца, но, тем не менее, я достаточно обеспечен. Нам с тобой хватит надолго. Самое главное, что мы снова будем вместе. Скажи, что ты согласна! Согласна?

Анита вздохнула, а потом негромко сказала:

— Я думаю, что всё правильно получилось. Это не выкрутасы и не месть тебе. Извини, но мне кажется, что моя месть, даже если бы мне этого захотелось, уже совершена. Причем, ты сам это сделал. Да ты никогда собственно и не любил меня. Тебе льстило, что все тебе завидовали. Нравилось со мной куда-либо выходить. Да и сейчас тебе просто обидно то, что отец, которому ты всегда подражал и завидовал, снова обошел тебя. Он получил то, что, как тебе кажется, должно принадлежать тебе. Тебя огорчает, что всю дальнейшую жизнь ты будешь жить с Маргарет и видеть меня рядом с отцом.

А что касается моего чувства к твоему отцу, так с этим все очень просто. Я уже тогда знала, что люблю Эдварда, только отгоняла от себя эти мысли. Иногда мне даже казалось, что мои чувства взаимны. Но это было слишком невероятно, чтобы в это можно было поверить. Когда ты отказался от меня, мне было конечно обидно, но недолго. Главное я поняла, что я теперь свободна. Но тогда Эдвард только поддержал меня и больше ничего не сказал. Я подумала, что я ошиблась и нафантазировала себе лишнее. А он считал, что разница в возрасте у нас велика и он мне неровня, — тут она улыбнулась. — А потом понял, что чувства сильнее, чем все опасения и переживания. Он решил рискнуть и поехал ко мне. Там всё и решилось. А я надеялась, что он приедет, я просто ждала. Ждала, потому что любила. Ждала, потому что верила, что он тоже любит меня. Мы любим друг друга. Вот и всё.

Джеймс с силой стиснул руки, как будто пытался что-то раздавить. Он вздыхал всё глубже и глубже, но никак не мог выдохнуть. Потом с силой разорвал руки, посмотрел на нее тоскливым взглядом и сказал с отчаянием:

— Ты еще пожалеешь об этом. Пожалеешь не один раз. Но будет поздно. Подумай ещё раз. Я верю в то, что когда ты без эмоций спокойно поразмыслишь, ты изменишь свое решение. Я подожду, я терпеливый.

Анита с сожалением посмотрела на него и медленно покачала головой. Это простое движение лучше всего дало ему понять, что ничего не получится. Он хотел что-то сказать, но потом передумал и с усилием выдохнул воздух. Потом вышел из комнаты, прикрыв дверь немного дрожащей рукой.

Джеймс немедленно уехал из замка и больше никогда туда не возвращался. Он развелся с Маргарет через два года невыносимых скандалов и склок. Она ухитрилась отсудить у него большую часть выделенного ему наследства. Но ей это не принесло счастья, она вышла замуж второй раз за какого-то игрока, и он быстро промотал все её деньги. Не имея средств к содержанию дочери, она без особых сомнений и переживаний передала девочку Эдварду и Аните, отказавшись от всех прав на неё. Они были рады воспитывать малышку, которая оказалась милым ребенком и искренне к ним привязалась. Джеймс уехал в Азию, где его следы окончательно потерялись через несколько лет. И только спустя десять лет пришло письмо, в котором он писал, что, наконец, нашел мир в душе и простил и себя, и всех других. Больше он не писал…

Меню